Домашняя страничка Михаила Гуменика. Автостоп.

9 ДНЕЙ ПОД ЗНАКОМ РУБИНШТЕЙНА

СЛОВО О НЕВЕРОЯТНЫХ приключениях, похождениях и извращениях ШЕСТЕРЫХ ДРУЗЕЙ издание первое, юбилейное, с картинками и другими документальными приложениями
печатается в сокращении с надлежащей литературной коррекцией.
1992-й год, Санкт-Петербург.

Текст дополнительно сокращён и откорректирован в местах, контекстно зависимых от фотографий и рисунков. Полную версию смотрите в оригинальном виде /МГ

Предисловие
Поход наш начался замечательно. Качественно он начался. И вот уже пятый день отдыхаем мы на славу. Причём качество нашего отдохновения возрастает по экспоненте.
В самом начале пути была у нас мысль добрая и светлая - ежедневно излагать на бумаге происходящие события, но как и прочие добрые мысли, воплощения своего дожидалась она довольно долго.
Но сегодня, наконец, пришёл её черёд. Происходящие с нами события безусловно заслуживают того, чтобы их зафиксировали и увековечили. В назидание потомкам.

Девиз данного походу придумать довольно сложно, одно можно сказать с уверенностью: проходит он под знаком Рубинштейна. Светлый облик этого мифического создания преследует нас днём и ночью, и нет от него никакого спасения.
Для непосвящённых читателей, видимо, следует пояснить, откуда возникла эта личность, и какое она ко всем нам имеет отношение.
А был Дрону сон:
сидим мы все вокруг костра, в месте никому не ведомом, сидим и имеем общее знание. А знаем мы, что ходит вокруг нашего костра Рубинштейн. Никто его никогда в жизни не видел и никому не известно, как он выглядит. Только знаем мы точно: он ходит вокруг, и он - Рубинштейн. Вот такой сон.
У скалолазов, землекопов, пешеходов, водников есть свой злой гений. Белый, Чёрный, Синий и прочая нечисть. Так вот наш злой гений - это Рубинштейн, и чинит он нам всякие гадости каждый Божий день, а так же и ночью, когда он только отдыхает - непонятно.

А мы сейчас имеем второй приём пищи (назовите это ужином, обедом или вторым завтраком, смысл от этого не изменится) и сидим тихонечко у костра, являя собой бесплатную столовую для мошки, комаров и прочей лесной сволочи.
А мы - это есть:
Костик (Лебедев К.М.)
Лёва (Арсёнов Л.)
Вика (Власова В.С.)
Я, то есть Наташенька (Прокофьева Н.А.).
Дрон, т.е. Андрюшенька он же Иванов А.В.
Сидим мы вот, и тихо радуемся, что наконец-то выбрались из душного, грязного, но всеми любимого Питера, причём все вместе. И вдыхаем мы воздух чистый и свежий, и бензином не пахнущий, и трамваи под окнами не брякают, и вообще, всё прсто замечательно.
А предшестовала этому ругань ггрубая, слёзы горькие да сборы долгие, но, не смотря ни на что, мы вместе, мы здесь, мы плывём, и это
КРУТО!

PS1 За все опечатки, ошибки, накладки и прочую галиматью автор никакой ответственност не несёт, поскольку коррекцией занимался Рубиншетйн.
PS2 Встретивши в тексте символику "...", каждый читатель вставляет на место брань нецензурную, каждый в меру своей испорченности.

День первый, вторник
Этот самый вторник начался, вообще говоря, ещё в понедельник.
Светлым ранненьким утречком (часов в 12) выяснилось, что в прокате (...) наконец появилась байда (...) и ещё куча желающих её забрать. А потому группа захвата в составе Костика, Андрюхи и меня отправились на Чёрную Речку.
Когда добрые работницы сферы обслуживания вынесли нам ЭТО, все зашлись в истерике. Этой старой рухляди было лет так раза в два больше, чем мне, и доживала она свои последние денёчки.
Дальнейшая практика показала, что в мокром состоянии она чувствует себя намного лучше, чем в сухом. В последнем случае она рвётся от простого прикосновения. Мне становится страшно при мысли о том, что от неё останется после прогулки по Тихой и Беличьей. В общем, у неё напрочь отсутствовало процентов 50 всех креплений и заклёпок. Часть из них Андрюха ставил вечером, часть - при сборке, а кое-что так и отсутствовало весь поход. Короче говоря, эта авантюра и положила начало всему извращению.
Да, ещё у переднего сиденья не было спинки, поэтому мы с Дроном по очереди кончаем себе спину.
Про понедельник, наверное, всё. Стоит только отметить, что Костик с Дроном изображали из себя замечательную тележку.
И вот начался день первый. Надо сказать, что с самого начала нам ужасно везло. Во-первых, мы взяли-таки эту байду. Во-вторых, вопреки ожиданиям, собрались все, и даже на одной электричке. Собрались мы на вокзале и тут всё началось.
Подходит к Дрону какой-то совершенно обдолбавшийся чувак отвратительной наружности и с озабоченным видом начинает объяснять:
- Ну, в общем, того, мужик, тебе надо в 3 часа подойти к Петровичу, и что-то там с ним выяснить, иначе, мужик, хана, Петрович злой будет, и тебе плохо будет, так что ты уж не забудь, подойди к нему в 3, иначе - крышка.
Глупый Андрюха попробовал отпираться, де не знает он никакого Петровича, и вообще он стоит тут, никого не трогает, "пепси" покупает, но не тут-то было. Чувак произнёс свой монолог с самого начала, причём ровно с той же интонацией. После этого его моментально заверили, что никто не станет сердить Петровича, и он удалился весьма довольный собой.
В-третьих, контролёры в тот день не водились, и серыми такими зайцами беспрепятственно доехали до Приозерска.
Тут нам снова крупно повезло. Мало того, что мы совершенно без проблем взяли в прокате лодку, так нам удалось ещё и купить немного хлеба. Естественно, забрлаи последний.
Кстати, о лодке. Так, растак, перетак и ещё ... того, кто догадался взять к ней всего 2 весла. Скажем только, что он - страшный раздолбай. Вернее, раздолбаи, поскольку их было двое: Костик и Лёва. Виноват, как всегда, Рубинштейн.
А мы тихонечко так разложили байдарку, собрались было придать её форму нужную, и тут ..., ..., ...:
НАМ ОЧЕНЬ КРУПНО ПОВЕЗЛО!
Пошёл дождичек. Маленький такой и славненький. С подсветкой и звуковым сопровождением. И шёл он сплошной стеной минут 20. Недолго, но всем хватило. Самые хитрые забрались под полиэтилен, а Миха и я, гордо глядя в лицо врагу, мокли прямо так. Причём у Михи капало только с козырька, а у меня - лило со всех сторон моей шляпы. Разница была лишь в том, что все сидели в луже, а мы в ней стояли.
Переждали мы непогоду и отправили лодку вперёд. Пускай палатку ставят и костёр разводятю А мы с Андрюхой стали собирать байду. Этот период нашей жизни изложению на бумаге не поддаётся, поскольку за полчаса кропотливой работы не было произнесено ни одного цензурного слова. Я, добрая душа, предложила было создать инструкцию по сборке и использованию этого плавучего чемодана, но злобный Дрон заявил, что коли мы тут так мучаемся, пускай и другие потеют. Но всё-таки собрали.
А надо отметить, что хотя дождь и кончился, о ветре никто не подумал, и поэтому замёрщли мы основательно. Дабы предохранить себя от простудных заболеваний и сберечь здоровье для других подвигов, профилактику мы проводили неразбавленным спиртом. Причём использовали это лекарство как внутреннее.
Приняв нужную дозу мы тронулись. Шли мы тихо, спокойно и достаточно быстро. Глупый и наивный Дрон мечтал о том, как нам сейчас подадут горячий ужин.
Придя на узкий фарватер мы обнаружили, что вместо того, чтобы печься об ужине, наши друзья пекутся о своём здоровье. И хлещут они, собаки, спирт разбавленный, и хлебом закусывают.
На этом день первый вроде как закончился. Сели, поели и спать пошли.

День второй, среда
Утром было решено послать гонца, вернее гонцов, в Приозерск за хлебом и картошкой. Гонцами оказались я, Дрон и Вика.
Хлеба мы купили полный мешок, оставив на дне этого мешка Дроновский ксивник. Теперь, чтобы до него добраться, нужно сначала весь хлеб скушать. На картошку нас обломали. Потом я потеряла Вичку, но она нашлась сама, причём довольно быстро.
Пока мы возвращались, я встретила доного своего знакомца - туриста-авантюриста Анатолия Ивановича. И пообещала ему батарейку в обмен на заклеить байду. (Фраза скорее английская, нежели русская, но мне нравится). Объясняла я, где мы стоим, следующим образом:
- Сначала до первого красного буйка, потом видишь второй, тоже рыжий, и рядом с ним нужно повернуть налево. Там-то мы и стоим.
Зачем зюзюкать, когда можно пальцем показать.
И это была первая крутая встреча.
/я целый день сушу штаны и майку. Можете не верить, но майка ... высохла! После этого пошёл дождь. /
Ночью по старой доброй традиции все звездели, сопели, храпели, хрюкали, чмокали, толкались, пихались и прочими всевозможными способами мешали друг другу спать.
Когда поднимался вопрос о выпивке, всех ломало. Первыми не выдержали мы с Андрюхой, и часа в 2 ночи выползли гулять.
Через некоторое время появились Лёва и Вичка. Им во след полетел истошный вопль Костика:
- Без меня не пить!!! ... !!! В последствии выяснилось, что как только все вышли, то место, где стоял "Рояль" опустело /Штирлиц не знал, что добрый Лёва убрал бутылку в рюкзак/.
После этого стало ясно, что пьянка неизбежна. Хотя не пьянка и была. Выпили мы немного. Чуть-чуть. Причём каждый раз тост был один и тот же: "За нас, хороших!". Миха, ..., пил "Полюстрово".
PS Лёва и Костик попробовали покататься на байде, и им. похоже, понравилось.

День третий. Вниз по Тихой
Похмелье было лёгким, белым, мягким и пушистым. Андрюху с Костиком отправили в Приозерск за вторыми вёслами, а мы потихоньку пошли к мосту. Причём шли наугад, поскольку точной дороги не знал никто. Но ничего, нашли. Байдарку ждали часа два, поскольку прокатчики решили пообедать в самое неподходящее для нас время.
Начали спускаться. Противный Рубинштейн собрал все камни на Тихой и поставил их на нашем пути. Он бежал впереди и с ехидной усмешкой кидал их прямо под нос, и даже опустился до такой низости, что кинул несколько штук в самый язычок.
Вопреки страшным сказкам Толика, Ладога была тихой и спокойной, и мы запросто дошли до Песчаной. И там нам снова крупно повезло: в бухте уже стояло 2 группы и куча дикарей с малолетними детьми.
Вся эта куча народа (11 пэлл и штук 6 байд) двигалась, жужжала, кричала, пищала и, вообще, отбивала всякую охоту вставать рядом. Но т.к. выхода не было, мы встали между двумя группами - пусть им хуже будет.
Пока готовили еду, пришло ещё 3 байды. Я моментально отфиксировала рыжую мину Петровича (он есть ортогональное дополнение Толика). Он стал ещё более старый и грустный, да к тому же хромой. Печальное зрелище.
Старый чёрт напоил меня анисовой водкой, прямо из горла, причём на закуску у нас было: старый, мокрый, липкий и грязный леденец (мне) и маленький сморщенный и обсосанный сухарик (ему). Забрал батарейку и ушёл на Кильполу, лодку, естественно, не заклеил. А потому она течёт, как зараза, и течь будет, видимо, до победного конца.
Вечером все завалились спать, а любопытный Костик пошёл в гости к соседям. Прибежал, растолкал всю банду и заявил, что там сидит крутой мужик и круто поёт крутые песни. Пошли смотреть на диво дивное чудо чудное.
Мужик и впрямь оказался крутой; старый такой, тёртый и драный туристский волк. Звать его Айка, то бишь Лёха валяев, а ещё была с ним Кошка, она же Люда Лебедева.
А жилось им намного круче, нежели нам. Они сделали себе плот 4х8, умудрились спуститься по Тихой (?! Как !?), а потом попали в шторм в Ладоге, где плот и кончился. Вынесло их на какой-то остров, мокрых и несчастных. В общем, мыкались они, мыкались и изобрели новый способ передвижения, который по аналогии с автостопом наименовали "гидростоп".
А ещё Лёха круто играл на гитаре, а язык у него, что твоё помело. Протрепались мы с ним часов до трёх, а потом повезли в лагерь, где дожидалась их жена лёхина, Катерина. Так мы с Дроном работали водным трамвайчиком.
PS Противный Рубинштейн спёр ложку. Мыли их 6, а ели уже 5-ю.
А ещё я сушу штаны.

День четвёртый.
Утро было на удивление добрым. Обе группы ушли, пока мы спали, дети были далеко, и мы вкушали прелести жизнив полном одиночестве. Нам даже не пришлось раздувать костёр - он тлел у соседей. Поэтому столовая у нас находилась метрах в 20ти от спальни.
Рубинштейн решил показать себя с лучшей стороны и вернул ложку.
Четыре извращенца играли на пляжу в какую-то хитрую игру. Один (видимо, водящий) бегад с подушкой, а остальные лежали на спине и дрыгали ногами.
А мы с Викой изображали Золушек - собирали чернику. А потом я пошла любоваться на придурков. Они извлялись в песке, как свиньи, и пошли купаться. Заодно искупали и меня. Я же делала вид, что мне этого очень не хочется, брыкалась и ругалась, а потому была внесена в воду за четыре конечности. Здорово!
Потом пришла Вмка и со спокойствием танка вошла в ледяную воду. Пока она так медленно-медленно заходила, купалась м так же медленно выходила обратно, по всем зрителям ползали мурашки величиной с большую крысу.
Во второй половине дня пришла группа: 2 байды и лодка.
Лёвинский профессиональной походкой пошёл просить двуручную пилу. Когда пилу наконец дали, наши мужики как с цепи сорвались: они начали пилить дрова со скоростью новой японской бензопилы. А мы с Викой стояли в сторонке и тихо тащились от этой потрясающей сцены. А потом мы сели играть в карты.
Потом Костик пошёл относить пилу и вернулся с перекошеным лицом и следующей тирадой:
- Пора, - говорит, - отваливать. Какой-то народ сильно знакомый. Я, - говорит, - эту девицу уже видел. Год назад, а может, два, вроде на Любимовских. И, странно, она меня спросила, вшестером ли мы тут. Парадокс. Вон та, в красных штанах.
Миха:
- На Машу проверил?
- А может, и она.
Так и оказалось: Маша. А ещё там был Лёша. Мы с этими ребятами в прошлом году в одной группе ходили. Ну у Костика и память!
У них классная группа: 2 инструктора, 5 туристов, из этих шестерых Лёха - один мужик. А идут они из Лосево. Круто!
А потом мы ели сгущёнку с черникой, и это было очень вкусно. После ужина достали "ояль" и начали отмечать годовщину Окуловки. Позвали ребят. Замечательные люди: пришли со своими кружками и своей закусью. Ай да Лёха! - колбасы принёс. И мы пели песни и пили спирт, Лёху жестоко напоили. В палаку он шёл по траектории exp(t)cos(t).
А когда напился Костик, он стал на всю Песчаную орать песни дурным голосом. Причём не что-нибудь, а про тот пламенный мотор, который у него вместо сердца. Хотя в тот момент этот самый мотор был у него в совсем другом месте.

День пятый "Апостол Павел"
Злые как собаки, мы проснулись, не помню когда. На завтрак ели не помню что, и не помню, кто эту дрянь готовил.
Бог ты мой, да ведь это была овсянка! А готовили её Лёва с Викой. А обедали мы часа в три. Т.е. завтракали, т.е. происходил первый приём пищи (ты как хочешь это назови). При этом Миха пропал. Все видели, как он входил в лес, но никто не видел, чтобы он вернулся. Во всяком случае - не утонул. На зелёные свистки он не откликался, на злые оклики тоже никакой реакции. Моментально родилась байка о том, как Миха будет жить в лесу, станет местным Рубинштейном и наподобие снежного мальчика станет собирать оброк с местных туристов. В основном - в виде "Полюстрово".
Через некоторое время выполз сонный Миха, который сначала удовлетворил свою жадность, а потом лёг спать.
миху накормили тёплыми варёными ногтями, и пошёл разбор предстоящих планов. Совершенно случайно обнаружилось, что наши планы не совсем согласуются с Михиными. Консенсуса так и не достигли. Однако резко собрались и резко пошли в устье Тихой.
По дороге заехали к Лёхе, одать капитанскую кепочку, забытую Лёхой в день нашего знакомства. Пока ехали, Дрон произвёл хитрый манёвр, в результате которого нас вынесло на камень и чуть не перевернуло. С лодки это смотрелось, как "Лёлик, СОС!".
Новые друзья напоили нас вкусным крепким чаем и проводили в путь.
И мы пошли. Байдарка идёт намного быстрее, чем лодка, и мы с Андрюхой вырвались вперёд. Гребём. Погода хорошая, ветра почти нет, вокруг - красота. Впереди - вроде как устье. Поворачиваемся - друзей нет. Ждём. Нет. Возвращаемся за поворот. Никого. Потихонечку начинаем заводиться и гребём назад. Лодки не видно. Заводимся сильнее и гребём быстрее. Ветер в лицо. Звереем. Ну что могло случиться в 100 метрах от берега за 15 минут ?! ..., ..., ..., ..., ...!
И тут глядь! - река какая-то. Тихая! Уроды! Сусанины! Проскочили! ..., ...!
Дальше стали гадать: видели ..., как мы мимо прошли, или нет. Если видели и не свистели, то сволочи каких мало. А если не видели, то значит идут сейчас и мать нашу поминают, почему мы их не ждём.
Подплываем к рыбаку:
- Раздолбаев на "Пэлле" не видели? Трое мужского пола и один - женского?
- Не видел, спросите напротив.
Ну, уж если и эти не видели, думаем, пойдём назад. Вдруг в спину:
- Вспомнил, видел, на синей лодке.
- Да на зелёной же!
- Я и говорю, на зелёной!
Плывём дальше и материмся. Проплыли уже все знакомые стоянки, а этих ... нет. Греет одна надежда - дальше моста не пойдут. Наконец - нашли! Место такое тихое и замечательное. Уж в чём в чём, а в художественном вкусе нашим друзьям не отказать.
К тому же там не стоянка, а просто зал для торжеств. И стол тебе, и стул тебе и даже очаг - почти камин.
Дальше сцена: Вика тащится, Дрон сидит в палатке, я и Миха чиним чехол от его камеры, Костик играет в апостола Павла, и ворчит на меня, что слова доброго и ласкового от меня давно не слышал. Лёва колет дрова. Тут он размахивается и вместо полена бьёт по своему пальцу. Как ни туп был топор, вошло-таки. Стала я оказывать первую мед. помощь: держу его за этот самый палец и перевязываю. И тут он начинает медленно выходить из моих рук. Парадокс! Когда у меня хватает ума поднять глаза вверх, вижу удивительную картину: Лёва, как стоял, прямой как палка, падает на спину, причём медленно и мягко. Всеобщий столюняк. Чтобы что-нибудь сказать, ору: "валидол!". Лёва всё равно не шевелится, однако солюняк проходит. ика бросается за "валидолом", (какого чёрта он нужен, никто не знает), Костик с Михой пытаются приподнять его голову, а я - опустить ноги, которые лежат на бревне.
Тут Лёва приходит в себя, за что получает кружку горячего крепкого чая.
Все довольны, все пляшут и поют.

День шестой "Проводы"
Была у нас мысль добрая и светлая: встать пораньше и отправиться подальше. Обломались. Как старые ленивые коты, мы дрыхли до 11, и ещё час решали, кто пойдёт завтрак готовить.
Как всегда, проваландались довольно долго, но вышли-таки. Великолепная четвёрка отправилась вперёд, считать камни. С последнего этих ленивых мужчин снимала маленькая, хрупкая и возвышенная Вика.
А мы с Андрюхой стали играть в Вагенчку Сусанина, кто кого переиграет. Причём он ссылался на хитрого Флинта, а я - на внутренний голос. Изображали мы из себя отъявленных чайников, чуть не потопили каких-то рыбаков, и вообще, без присмотра нас выпускать в лес, или же на воду, никак нельзя. Но всё-таки вытащили мы этот плавучий чемодан, скорлупку нашу, изодрав при этом все ноги. Вылезаем, видим сцену. Раздолбаи лежат поперёк лодки, свесив свои чугунные головы на одну сторону, отчего лодка сильно кренится. А потом мы повезли Миху в Приозерск, ..., (...,!) пообещав дожидаться в Мельниково, ...! Ему торжественно был вручен план местности, который будет приведён позднее (при условии, что следуя этим каракулям Миха вообще когда-либо выйдет к людям).
Тут пошла очередная веселуха - Миху посадили на вёсла. Я стала изображать ему спинку, за что в благодарность получила массаж и холодный душ. Миха немедленно изобрёл новый грёбаный способ, при котором правой рукой доставал до левого уха; патент Михе обеспечен.
А Приозерск грязный, противный и в нём нет курева. А ещё там есть очень цивильные местные жители, одетые по последней моде, между которыми шныряют грязные, голодные и ободранные туристы. Зрелище впечатляющее.
А лодка пошла, как всегда, прямиком на Зелёный мыс. По дороге их малость покачало. А потом мы тоже подошли. На ужин ели рис + 2 банки тушёнки. Все налопались, лежат и стонут от обжорства.
А ещё мы изобрели новый аттракцион: плывёшь по Вуоксе в 10 вечера, и пытаешься настрелять спичек. Нам попались неимоверно крутые туристы - дали зажигалку.

День седьмой "Пять весёлых мазохистов"
Писать об этом дне трудно, тяжело писать. Руки не то что не поднимаются, а даже не гнутся. За 8 часов гребли они кончились начисто, впрочем как и ноги. К тому же уже темно. Это не комары, это просто драконы какие-то. Птеродактели! ...! ...! ...!
Весь сегодняшний день посвящён тебе, Миха! Тебе, раздолбай ты комолапый, тебе, кусок идиота, тебе, номер ты с первого по 24-й включительно и ещё - зараза!
Может быть, когда-нибудь на склоне дней своих, перербирая в памяти ушедшие мгновения, и оценишь ты благородный подвиг своих товарищей.
Но сейчас все наши лучшие слова и мысли обращены к тебе. ...! ...! ...! ...! Ведь, если бы не ты, никакой Рубинштейн не заставил бы нас высунуть нос из палатки. В такую погоду ни один порядочный человек, имеющий хоть каплю сострадания к живому, не то что собаку, муху за окно не выгонит.
А погода стояла прекрасная: ветер дул нежный и ласковый, и погонял он на плёсе волны синие, с белыми такими барашками.
И вот вышли мы на плёс и направились в Беличью.
В лодке явно не хватало твоей гребательной силы, Миха! Костик и Лёва сидели в воде по самые колени, и отчаянно гребли, а Вика сидела на корме и мелко-мелко радовалась. А твои колени, ..., лучший друг, ..., были абсолютно сухие, и вообще ты был чистый, сытый и цивильный. ...!
А мы с Андрюшенькой сидели в воде по самые уши. Как в замедленном кино, волна медленно-медленно поднималась, медленно-медленно размахивалась и с неописуемым восторгом била меня по лицу. КАЙФ!
И вот настал такой момент времени. когда дальше плыть было уже нельзч. Необходимо было вычерпывать воду воду, чтобы не пойти ко дну вместе со всеми шмотками. Договорившись с друзьями, мы ломанулись на ближайший остров. Мы с Дроном впряглись, как лошади на скачках и оторвались от лодки. К величайшей радости, подойдя ближе, мы обнаружили милую, тихую и песчаную бухту. Чудом не врезавшись в камни, мы туда забрались, перевернули байду и развели костёр, - сушиться.
И тут мы первый раз обернулись назад, и увидели, что плёс... пуст. На сколько хватало глаз, не было ничего, хоть отдалённо напоминавшего лодку.
Только истошные крики чаек, шум волн да вой ветра. Мы смахнули слезу, мысленно простившись со своими товарищами, сели у костра и закурили.
Тут на соседнем маленьком клочек сушипоявился какой-то мужик в синих штанах, и уставился в нашу сторону. Мы долго пытались разглядеть, что это за Рубинштейн, тьфу, Робинзон, но так и не смогли. На всякий случай помахали ему руками. Как выяснилось позже, это был Лёвинский, который стояли долго думал, что за придурки с байдаркой машут ему руками. Однако у них хватило ума подлыть и посмотреть. Какова же была наша радость, когда мы, наконец, встретились! А когда вспоминали отсутствующего товарища, на наших глазах выступали слёзы. Мы ощутили прилив жуткой нежности к милому другу, который выразился потоком слов.
Чуток пообсохнув, мы двинулись дальше. Опять вода. Снова вода. Со всех сторон вода. Постепенно небо становилось тёмно-синим, вода - свинцовой, и наконец вода хлынула ещё и сверху. Короче говоря, полтора часа, за которые мы намеревались пройти плёс, превратились в 4,5 часа холодной бани.
И вот, наконец, мы дошли до того места, где река была узкая и спокойная. Если бы кто-нибудь догадался ещё выключить ветер и включить Солнце, лучшего не пришлось бы и желать.
Поиграли в камышовых котов. Дрон подарил мне фенечку.
Беличья обмелела до неприличия. Местами в ней было сантиметров 10 воды, а то и меньше. Даже байду иногда приходилось вести. Чёртов перекат, или как там его, мать его, ... . Так кончались наши ноги.
Нас с Андрюхой приняли за инструкторов.
Обе стоянки заняты. Поэтому мы встали на автомобильную стоянку рядом с какими-то раздолбаями, спугнув при этом какую-то влюблённую парочку.
Все мокрые. Всё мокрое. Все злые, усталые и голодные.
Приём пищи происходит в полной темноте. Сначала второе, потом - первое. Наелись. Спать. Миха - ...! Мать, ...! ...! ...!
Птеродактели!

День восьмой "Шестой весёлый мазохист"
Продолжая добрую традицию, встали мы с Дроном ни свет ни заря - в 9 утра. Ели, собирались, друзей будили - минус 2 часа. Изначально предполагалось, что идти до Мельниково минут 10. В 11 вытащили карту: идти раз в 5 больше. Встреча была назначена на 11.
Дошли до Мельниково за час. Руки работать отказываются. Впрочем. не руки и были.
В Мельниково куча народа, местного и пришлого. Михи нет. Спрашиваем:
- не видели мужика вооот с такой чёрной бородой?
- Не видели.
Андрюшенька узнал, когда приходит ближайший автобус (13:50) и принёс мешок печенья, которое мы моментально слопали. Я подарила Дрону фенечку: он лёг мне под правую руку, и на вопрос, как мне теперь писать, ответил, что на нём.
Часа в 3 приплыли друзья. Немного посидели и послали меня и Костика за хлебом.
Ей же Богу, плотность приколов в маленьком провинциальном посёлке "Мельниково" очень высока! Прикол сидит на приколе и приколом погоняет!
Во-первых, мы отфиксировали новый способ зарабатывания денег. Патент принадлежит местной почте. На вопрос, как позвонить в Питер, ответ был примерно следующий:
-Автомат не работает, только на заказ, а это часа два, но можно по срочному - 6 руб. в минуту.
Хорошо, хоть не в секунду, добротень!
Во-вторых, местный магазин обедает с 2х до 4х.
Номер третий: подхожу к остановке: - Когда придёт автобус из Лосево?
- Девушка, да ведь это же Мельниково!
- Я в курсе.
- Но сюда автобусы только из Приозерска ходят. /А Миху-то мы, лучшие друзья, в Лосево послали! Ха, ха, ха!/
В книжном магазине купила дринькало. Вернее, подарок Алёне. Костик тащился.
На местном столовняке (такой сарай!) красуется надпись: "Зал функционирует с 13 до 14". Во дают!
Вернулись мы без хлеба, зато с кучей баек. Делать нечего - сидим, гадаем, как там Миха наш. "Кинга" расписываем. Вдруг сзади голос:
- Что пишем?
М И Х А П Р И Ш Ё Л !!!

************************

4.08.1992 г глазами Гуменика Михаила Борисовича с 5:25 до 16:06 (записки мазохиста)
1. Дома.
5:25 звонит механический будильник. Кончились полтора часа сна.
5:35 согрелось поесть.
5:36 положил завтрак. Начал жевать.
5:37 заболела челюсть.
5:50 болит челюсть, надо выходить, но продолжаю жевать.
6:00 вышел...
2. Дом - метро "Ветеранов".
Вышел в 6:00, пришёл в 6:12. Поздно. Только что ушёл поезд... На Финбан не успею. Значит - в Девяткино.
3. Комсомольская - Девяткино - Лосево.
На Комсомольской в 7:03, поезд по расписанию в 7:02. ... Но успел - фантастика! Поезд от Пери до Соснов без остановок. Сижу. Между Сосново и 78-м км кончилась банка с солью. Перед Лосево показались контролёры. Поджал уши и прошёл мимо контролёров в тамбур. Вышел.
4. Лосево Сапёрный (3 км).
Где остановка?.. А, вроде туда... Ура!
- Извините, как до Мельниково добраться?
- Вась, до Мельниково как добраться?
- да тут 2-3 км до Сапёрного, а там может что-нибудь ходит.
- Спасибо!. Дошёл до Сапёрного. Автобусная остановка.
- Извините, как добраться до Мельниково?
- А здесь автобусы только до Ромашки и Сосново. Доберитесь до Громово и попробуйте оттуда.
- Ха-ха-ха!
- Извините, как добраться до Мельниково?
- Идите туда и голосуйте. Идти 15-20 км, если пешком.
Ну, в путь!
3-4 км: как много малины! Минус пять минут. Заправился сахаром. Вперёд!
4-8 км: Друзья. ... Ну, ничего, часов в 13 буду там.
8-12 км: Идёт ишак. Размерен шаг. (С) Но как задолбали слепни!
12-13 км: Надо бы в лес.
13-15 км: В лес! Черника! Вкусно. Мда, надо облегчиться. И у меня есть план! Делим план на две части. 1-я часть пошла, вторая часть пошла. Черника вкусная. Ну как болит челюсть...
15-16 км: Козлы! Рогатые, бородатые, сзади вымя. Парадокс. Вижу табличку - до Мельниково 15 км.
Козлы! Сволочи! Ненавижу эту страну! ... !
16-19 км: нет асфальта... Почему никто не останавливается? Как задолбал этот сахар!
19-20 км: Появился асфальт. Бедные друзья. Идёт ишак, он же бородатый бандит из местных банд. (С) Хм, а малина вкусная. Ну как болит челюсть!
20-21 км: Как задолбал меня этот сахар! Ну, ладно, 2 минуты на малину. Может, ещё? Нет, хватит! Запрваился сахаром. Фу, ожил... Впереди табличка. Кажись, дошёл. На табличке надпись, уже можно прочитать: ...! Ненавижу эту страну! "Васильево".
21-22 км: по территории посёлка. Как задолбал сахар... может продать? Ладно, не буду.
23-26 км: Озеро слева. Мать, мать, мать. Минус левая нога. Малина. Минус 2 минуты. Следующая остановка через полчаса. Какая фенечка! На шляпу её! Надо же показать, что идёт раздолбай, а не дурак. Фенечку - Вике или Наталье, кому повезёт.
26км - Мельниково: В этом малиннике я был год назад. Как задолбал меня этот сахар. Идёт ишак... Мать, не ишак, а осёл, причём бородатый, причём хромой и с фенечкой. Ну, вот я и в Мельниково.
Мельниково: Память. Развилка. Направо! Мост. Выездная табличка. ...! Кругом! Мост.
- Скажите, пожалуйста, где универмаг?
-Я не местный, не знаю.
А ещё велосипедист...
- Извините, как добраться до универмага?
- По шоссе налево, увидите большие дома, там спросите.
Большие дома... какие у них дома большие? 3-х этажный дом.
- Девушка извините...
Шарахнулась в сторону. Ладно, поковыляю дальше. Магазин. Автобусная остановка. Никого нет. ...!
- Извините, как пройти к воде?
- Туда!
Тропинка... раздолбаи! Сидят, играют в карты.
Теперь я могу сказать, что поднялся от Лосево до Мельниково!

*************************

Дальше не было практически ничего интересного. Плыли мы часов до 9. Последние 10 минут занимались только тем, что искали стоянку. Народу на Вуоксе, как на Певском. Еле-еле нашли какой-то маленький островок, на который влезала только палатка.
После ужина, как всегда, начался долгий философский спор на вечную тему: "ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ?" в результате которого мы чуть не бросили пить, а Лёва чуть не ушёл спать. Но Лёва вернулся, и мы выпили. Появился новый тост: "За нас, мазохистов".
Пили, пели, разве что не плясали.
Проклютый Рубинштейн уволок нижнюю часть моего купальника. Верхнюю не тронул. Мои штаны, наконец, высохли. Но, видимо, ненадолго.
PS Последняя сигарета скурена вместе с фильтром. Завтра объявляется день здоровья.

День девятый и последний Самый крутой
Дул ветер. Дул сильный ветер. И не только дул, но ещё и выл. Странно, что он не снёс палатку. Деревья гнулись. Шумел камыш. Дрон храпел. Лёва пихался локтями. Я встала. И даже вымыла посуду. Миха сел дописывать свои мемуары. Все потихонечку выползи.
Потом мы стали играть в чайников. Рядом был маленький камушек, и мы на него полезли. Двое снимали с острова, а Вика - с байды, и её нещадно сносило ветром. Если бы у нас на камушке была камера, то получилась бы красивая киношка о девушке, сражающейся со стихией.
Вот так мы покорили 3х метровую высоту, зато без страховки. ЧАЙНИКИ!
Потом собрались и двинулись в путь. И тут началась эпопея. Я даже не знаю, в каких словах писать обо всём случившемся, поскольку сейчас я дома в мягком кресле, и, хотя воспоминания ещё сильны, ощущения уже не повторить. Вряд ли читатель поймёт, вернее, почувствует и осознает всё изложенное ниже. Да это и невозможно. До тех пор, пока не прочувствуешь всё на собственной шкуре. Нашей же шкуре мало не показалось.
А было это так.
Выходили мы довольно спокойно. Волна была небольшая, только дул сильный ветер. Зато в спину. Лодочные раздолбаи стали обходить Медвежий справа. Попёрлись, уроды, за теплоходом. Я, конечно, понимаю, что он был большой и белый, но это же не значит, что идти надо за ним.
А мы пошли слева.
И как только мы вылезли на плёс, ЭТО началось. Волна пошла в борт, и как мы ек старались, нас крутило и вертело в разные стороны, периодически захлёстывало с головой. А в борту была дырка размером с мой кулак.
Недалеко позади шла лодка. Им тоже было совсем не весело, однако у них имелись 4 свободных руки, чтобы вычёрпывать воду прямо на ходу. У нас такой возможности не было. Хорошо ещё, что в самом начале заделали дыру в киле. А в дырку эту вошла палка диаметром 4 см и ещё специальная тряпочка для общих целей.
Около мыса из кормы вылетели заклёпки. Затрещали кости. Воды было очень много. Мы пошли к берегу. Вернее, мы развернулись, и нас туда понесло. Я думала, нас со всего размаха стукнет о ближайший камень, и на этом байда закончится. Сзади Дрон орал на меня благим матом. Мне материться было бесполезно - всё равно не услышит. В следующий раз возьму с собой матюгальник с отводом назад, чтобы никому не было обидно. Однако нам повезло, мы не разбились, а причалили довольно спокойно. Мы быстро вытащили байду, достали мою красную куртку, стали давать СОС и зелёные свистки. Но лодка шла довольно далеко и нас не услышали. Ох и матерились же мы!
Сшили байду моими ключами от квартиры. Попрощались. Пошли. Вышли на середину. Лодок нет, даже моторных. Никого нет. Только волны бьют в задницу и накрывают Дрона с головой. Последние полчаса я просто молилась.
Господь услышал мои молитвы и мы дошли. В первую очередь я бросилась за куревом. Проклятый день здоровья! Потом я вернулась, и увидела друзей. Сволочи, но всё-таки родные и любимые. На 9:03 уехали в Питер. В поезде жрали тушёнку. Банки выкинули в окно.

С В И Н Ь И!